Пролог.
Это то, что сносит крышу. Это то, что заставляет медленно умирать. Это то, что криком, эмоциями и болью изнутри. Это то, что приводит к мыслям о мыле и веревке – но не доводит до этого. Лишь безумное желание, которое никогда не найдет воплощения в реальности. Это одиннадцать треков чистого безумия seattle sound aka grunge девяносто первого года рождения. Когда голову на руки и душа рвется на части от потока внутренних слез.

Глава первая. Once.
Переживая все волнующее без боли, притворяться, что глаза закрыты. Когда бомба в висках, что готова разорваться в любое мгновение, кто-то рядом, но, корчась в припадках наигранного безумия, знать, что была возможность и сдержать, и потерять себя.

Глава вторая. Even flow.
В потоке вечера лежать на подушке с тяжелой головой, в которую врываются мысли бабочками – гнать их прочь. И молиться, не зная слов. И молиться, зная, что помощь не придет. Это еще один вечер очередного дня – потому что еще не пришел тот день, когда жизнь начнется с чистого листа.

Глава третья. Alive.
– Сын, – сказала она, – я хочу рассказать тебе одну историю. Ты думаешь, твой отец был ничтожеством... Когда тебе было тринадцать и ты был дома один, твой настоящий отец умирал. Прости, ты не видел его... но я рада, что мы поговорили...
*О, я все еще жив, я жив!*
Она медленно бродила по комнате уже молодого мужчины.
– Я готова, я готова... я не могу вспомнить ничего до этого дня. Посмотри на меня, посмотри... Ты знаешь, то, что я до сих пор боюсь разглядеть – на это я просто смотрю, широко раскрыв глаза.
*Я, я все еще жив. Я жив, я жив, я жив!*
– Есть ли что-то неправильное во всем этом? – говорила она. – Наверное, есть... Но ты ведь жив. И заслужила ли я... это тот вопрос, на который ответить... ответит ли кто-нибудь, ответит ли...
*Я все еще жив. Я жив, я жив!*

Глава четвертая. Why go?
Она выцарапывает письмо на каменной стене. И, может быть, какой-нибудь другой ребенок не будет чувствовать себя так же одиноко, как она. Прошло около двух лет, как они поместили ее сюда. Ей поставили какой-то дрянной, какой-то идиотский диагноз, и мать согласилась... Почему ей нельзя домой? Почему нельзя домой? Почему? И она старается быть сильной, но то, чего они требуют от нее – слабость. Ей приходится притворяться, ей приходится играть в эту игру, ей приходится быть как все. Почему же ей нельзя домой?

Глава пятая. Black.
Это история об одном человеке, в чьих глазах угас свет огня.
Медленно уходя прочь от места, которое напоминает прошлое – обрывками, страницами, пеплом – сожалея об утраченной любви, в которой было все. Ни облака, ни солнце, ни детский смех вокруг не трогают. Мир окрашен в черный. Черный клеймом выжжен на всем. Мысли вихрем кружатся в голове, кажется, что солнце уже никогда не взойдет снова. И преследует лишь навязчивая, раздирающая душу на части мысль: "Я знаю, однажды у тебя все будет прекрасно, ты снова засияешь солнцем в чьем-нибудь небе, но почему, почему это не могу быть я..." И осколки в ладонях – единственное, что осталось...

Глава шестая. Jeremy.
Король Джереми правит своим миром. Он стоит на вершине нарисованной горы, подняв сложенные в знак V руки к желтому лимону солнца. Король Джереми правит своим миром, в котором мертвые лежат у его ног в бордовых лужах. Король Джереми кажется смешным и безобидным, а его отцу все равно, а матери недосуг следить за тем, что происходит с сыном. Король Джереми – словно лев, скалящий зубы, не дразните его больше. У короля Джереми свой мир, где он – безоговорочный властелин, этот темный мир, который так хочется стереть со школьной доски.

"Привет, мой друг. Кажется, в твоих глазах читается беспокойство, но раздели свое время со мной. Ты говоришь, что настроение у тебя скверное и хорошо бы отделаться от этого состояния. Представь, ты и я проводим время так, как многие могут лишь мечтать, даже лучше, чем можно себе представить, мы можем провести время отлично, даже не взирая на все слезы, не взирая на все расстройства, и если даже ничего нельзя будет сделать, мы возьмем лучшее из мира вокруг. Выбраться не так важно куда, но важно с кем, а боль притупляется, когда ты растворяешься в этом мире. И если ты продолжишь думать о своих проблемах, ты, возможно, поймешь потом, что упустил шанс отдохнуть. Смотри, вот она ухватилась за эту удивительную возможность, ее руки открыты, она увидела вещи с такой прекрасной стороны, о которой другие могу лишь мечтать, я отчетливо чувствую это. О, и ты мог бы сказать даже, что с ней все в порядке, даже несмотря на все слезы, на все расстройства, и даже если ничего нельзя сделать, она все равно возьмет лучшее из того что вокруг. Выбраться неважно куда, но важно, кто будет с тобой рядом, и мы возьмем все самое прекрасное из того, что нас окружает" – так начинается этот самый-самый первый полноценный студийный альбом Дэйва Мэттьюса и его банды ("Dave Matthews Band"). Многообещающе и оптимистично общим фоном, несмотря на меланхолию, хронически живущую и рвущуюся наружу из неоново-кровавых текстов песен Дэйва (Dave Matthews).

Если говорить совсем уж честно, то в свое время, когда я была сильно маленькой и глупой, при первом прослушивании их музыка показалась мне непонятной. И странной. И где-то даже блеклой в силу привычки слушать песни в основном только с одной яркой мелодической линией, чем славится лезущая со всех телеэкранов и из всех динамиков популярная сейчас музыка. Тогда я, наверное, пыталась охватить все разом и в голове получалась гремучая смесь из беспорядочных звуков. Но я все-таки купила этот альбом, начитавшись положительных откликов и прельстившись номинацией этой пластинки на "Grammy" – и правильно сделала, считаю. Потому что потом, по прошествии определенного времени, я по-настоящему оценила все переливы этой музыки, все слезы и все полусонные мечтания под столом.

В конце августа, когда осень уже наступает на пятки, пойти в парк аттракционов, взобраться на цепочно-качельную карусель и закружиться в вечерних огнях города – просто посмотрите на обложку этой работы и все станет понятно. Эта пластинка об огнях города, о сожалениях и грусти, об осени и печали, о глазах, в которых всегда прячутся искорки света и мыслей о том, что все будет хорошо, о том, что осень – это не только холодные дожди, но и разноцветные шуршащие осенние листья, в которых так приятно бывает поваляться.

Pat Metheny – великолепный джазовый гитарист. Родился 12 августа 1954 года в городе Lee's Summit, штат Missouri, США, где и жил до окончания школы. После школы поступил в Университет Майами. Вышел на "сцену джаза" в 1975 году, когда присоединился к группе виброфониста Gary Burton-а и записал первую композицию. Далее жизнь Патрика развивалась очень стремительно и быстро, он стал знаменитым джазовым гитаристом и создал свою группу – "Pat Metheny Group". Он объединялся со многими не менее знаменитыми музыкантами, записывал с ними альбомы. По сей день играет на концертах, гастролирует по стране.

Charlie Haden – чудесный контрабасист. Родился 6 августа 1937 года в Shenandoah, штат Iowa, США, где жил до 57-го года. Он с детства пел со своей семьей. Пел он до тех пор, пока не заразился полиомиелитом, который поразил его горло и связки – Чарли не мог контролировать свой голос. Тогда он взял контрабас своего старшего брата... Он присоединялся ко многим группам и играл с ними джаз, он даже играл в джазовом оркестре "Liberation Music Orchestra" в 70-х годах. В 1973 году, когда Чарли играл на концерте с Ornette Coleman, он встретил Патрика, которому тогда было около 18-ти. С того года они дружили, и Pat Metheny приглашал Чарли играть в некоторых своих альбомах, а Чарли охотно соглашался. У них сложилась теплая и крепкая дружба.

Объединив свои усилия, в конце 1996 года Pat Metheny и его друг Charlie Haden выпустили единственный совместный альбом – "Beyond the Missouri Sky". Акустический дуэт, состоящий из гитары (Pat Metheny) и баса (Charlie Haden), исполняет не только знаменитые песни в собственной обработке, но и несколько своих композиций.

"Smashing Pumpkins". Самая успешная рок группа 90х. Миллионы фанатов, скандалы и дрязги. А начиналось все как нельзя банально. В 1987 году Билли Корган (Billy Corgan) распустил свою не слишком успешную группу "The Marked" и встретил будущего гитариста Тыкв, Джеймса Айха (James Iha), на вечеринке. В то время Джеймс играл в школьной команде "The Snake Train", и ребята решили попробовать выступать вместе. Билли привел басистку, Дарси Рецки (D'Arcy Wretzky). Первый концерт нового трио в сопровождении драм-машины прошел в танцзале "Авалон" в присутствии лишь 50 зрителей.

Потом группу заметил владелец "Кабаре Метро", главного увеселительного заведения Чикаго, и предложил заняться раскруткой группы, при условии, что они выкинут драм-машину и возьмут живого ударника. Корган согласился и привел в группу своего старого приятеля Джимми Чемберлина (Jimmy Chamberlin), отец которого, как и отец самого Коргана, был джазовым и блюзовым гитаристом. Прошло совсем немного времени, и тыквы завоевали в Чикаго репутацию лучшей независимой группы, играющей альтернативный рок.